Рассказ онлайн - "Внутренний голос": автор Марина Королева

Вот тебе и подарочек на День святого Валентина! Что делать? Ну что со всем этим делать? «Повеситься!» – язвительно подсказал внутренний голос. «Отстань!» –  привычно огрызнулась Таня. Хотя на сей раз он прав: больше ничего не остается, только повеситься. Месяц на новом месте, и сегодня ее выгонят с позором. И больше она никуда не устроится. Ни-ко-гда! Никто не возьмет на работу человека, которого уволили с предыдущего места… за кражу. Ее подозревают в воровстве! Да какое там подозревают – уверены, что она воровка… Господи, как же это вышло-то? Как?

Да никак. Не виновата она, что у Насти вытащили из сумки конверт с деньгами! Между прочим, скорее уж Настя виновата. Надо быть полной дурой, чтобы таскать всю зарплату в сумке. Да еще и объявлять об этом всему офису. И посетителям заодно. Да еще и хранить ее в конвертах – чтобы удобнее было вытащить. Двадцать дней назад, когда все, кроме Тани, получали зарплату и годовую премию, она ошалело наблюдала этот безумный процесс. Настя аккуратно разложила деньги по конвертам с надписями: «Продукты», «Квартира», «Мобилка», «Одежда» (полсотни на колготки), «Развлечения» и «Сапоги». И таскала все это с собой на работу и обратно – не доверяла отчиму, рыскающему день и ночь в поисках бутылки. Вот «сапоги» и сперли вчера прямо из Настиной сумки, стоявшей на столе. В конверте лежало полторы тысячи, цифру на все лады повторяли в офисе до вечера.

Сама ты дура, – обидно проскрипел внутренний голос. – Соображала бы лучше, почему подумали на тебя». Ну это-то как раз понятно – потому как новенькая. Вот и попала под подозрение. Их в комнате трое. Настя и Оля работают вместе не первый год, никаких краж до сих пор не было. Об этом Тане сообщили (и не раз!) в первые полчаса после того, как обнаружилась пропажа. Оля обвинила ее прямо:
– У тебя на прежнем месте кражи часто случались? Наверное, часто… Лучше бы вернуть эти полторы штуки… Берут в сложившийся коллектив кого попало…

Девочки относились к ней настороженно. Никуда с собой не звали, да и в принципе старались с ней не общаться. Это, впрочем, тоже понятно. Таню ведь взяли в фирму по блату. Да, по блату – спасибо Исаю Ароновичу, отцу ее лучшей подруги Ляльки. Он говорил, что чувствует ответственность за то, что лишает ее работы в родном городе. Что бы она вообще делала без Ляльки и ее семьи? Исай Аронович взял ее на работу без опыта, терпел и подбадривал, пока она поначалу бойко набивала шишки и себе, и его маленькому агентству. А когда окончательно решился уезжать с семьей в Израиль, устроил в эту шикарную фирму в столице. Здесь уже лет пять директорствует его ученик, которого Исай Аронович когда-то обучил работать, как и Таню. И выходное пособие ей выплатили офигенное, она сходу внесла большую часть в залог за квартиру, снятую по интернету. Казалось, жизнь налаживается. Судьба дает отличный шанс для развития. Воображение уже вовсю рисует радужные перспективы и успешное будущее. Но!.. 

Сколько надежд было на новую работу! Эти резкие перемены даже скрасили на время горе от разлуки с Лялей. И квартира, хоть и оказалась хуже, чем выглядела на мониторе, так ее радовала поначалу. Дома Таня жила в проходной комнате, через которую с утра до ночи сновали родители и брат с невесткой. Их трешка-распашонка размерами не впечатляла. Они вечно сталкивались то в ванной, то на кухне и ссорились, хотя на самом деле любили друг друга. Правда, уже через недельку Таня жутко заскучала – ссориться теперь приходилось только с внутренним голосом, который активизировался до невозможности. Он и раньше, надо сказать, не молчал. Лялька, психолог по специальности, смеялась и говорила, что это в ней зудит низкая самооценка. В столице самооценка упала до нуля. И с этим нужно было что-то срочно делать.

Зато работа была интересная, коллектив молодой, а зарплата раза в четыре больше, чем та, на которую можно было рассчитывать дома. Одним словом, отличный стимул двигаться вперед и расти в профессиональном плане. И еще… еще… она почти влюбилась. «Почти!» – хмыкнул внутренний голос. Ну, может, и не почти, но это уже не имеет значения. Фитиль тоже был там вчера и самое обидное, что он наверняка тоже считает ее воровкой.

Вообще-то сисадмина звали Виталий, он был жутко длинный и невыносимо профессиональный. Но при этом не смотрел свысока на  простых пользователей по примеру всех айтишников, а спокойно и как-то весело приводил в чувство зависающие компьютеры и бастовавшие программы. И говорил он с ними, чайниками, понятно и просто – человеческим языком, а не айтишным. Покорил он Таню сходу, чего даже не заметил. Может, и к лучшему: слишком уж хорош – как бы потом не пожалеть. Она и звала его про себя Фитилем, чтобы даже в душе ни в коем случае ни на что не рассчитывать. К тому же Таня пару раз видела, как его утром подвозила к офису умопомрачительная красотка, такая же высокая, как он. Модель, наверное. Машина у нее тоже красивая, серебристая такая. Короче, шансов не было сразу. Воздыхания по Фитилю приходилось упорно загонять в самые глубокие, потаенные уголки своей души. И не думать. Не думать о нем.

«А на работу собираться не пора?» – вклинился знакомый голосок. «Осточертел!» – рявкнула Таня. Она встала в пять утра после бессонной ночи, просто не было больше сил ворочаться и переживать. Сейчас еще и шести нет – на работу точно рановато. Можно хоть кофе попить не торопясь. И что там делать, на работе? Подать заявление, выплатить Насте полторы тысячи, которые Таня не воровала, и удалиться с позором? Деньги у нее еще есть, и расчет наверняка дадут сразу, чтобы поскорее от нее избавиться. Вот на что потом жить – неизвестно… Но разве только в деньгах дело? Боже, как стыдно! Стыдно, стыдно…
А почему, собственно, стыдно? Ведь она ничего не брала! Да, думают на нее, потому что кто-то же должен быть вором. Нет, это уже бред. Что значит «должен»? Кто-то украл эти деньги! Почему эта простая мысль ни разу не пришла ей в голову? Кто, интересно, их украл? Кто?

В обед деньги были на месте… Настя брала сумку с собой в кафе и, расплачиваясь, видела конверт. Так она, во всяком случае, сказала. Прибежав с обеда, Настя бросила сумку на стол, схватила документы и помчалась в кабинет к начальству. Потом прибежала, потом опять выходила. Прошло часа два, прежде чем она полезла в сумку и зашлась плачем. Народу за это время в комнате побывало немало. Надо точно вспомнить, кто именно. Сотрудниц здесь сидит трое – она сама, Настя и Оля. Сразу после того, как Настя пришла от шефа, заходила Нина Евгеньевна из соседнего отдела. Настя и Оля отправились с ней курить. Вертлявый курьер Сережа заносил почту с ресепшена. Затем вызвали Фитиля – что-то там взбодрить в Настином компе, сама Настя в это время как раз вышла. После заявился еще один системщик, Женя, – позвать Виталия в бухгалтерию, там опять «не шла» новая программа. Кто-то еще? Нет, вроде все. Это сколько получается, если исключить Таню (она точно знает, что ни при чем) и Настю, которой нет резона себя обворовывать? Пять человек, имевших доступ к телу – тьфу, к сумке. Из этих пятерых идеальные условия для кражи были… у Фитиля. Настя была у юристов, он сидел на ее месте, за ее столом и возился с компьютером. Нет! Не может быть… «А вдруг может?» – подлил масла в огонь внутренний голос. Как он ей надоел!
Так… забыть о назойливом внутреннем нахаленке, успокоиться и припомнить все в деталях. Закрыть глаза и прокрутить эти два часа, как в замедленной съемке. Ну же! У нее отличная память, она наблюдательная и, кстати, никуда не выходила, а Настин стол – прямо перед ее собственным, в полуметре, только развернут под прямым углом.

Вот Настя идет к шефу, возвращается… В дверь протискивается пухленькая Нина Евгеньевна, присаживается рядом с Настей, к ним подходит Оля. Затем сотрудницы удаляются на перекур… Забегает Сережа, размахивая журналами и пакетами, долго пристраивает их на полку в шкафу как раз за Настиным креслом. И говорит без умолку. Рот у него никогда не закрывается, а руки вечно в движении – там, где не хватает скудного словарного запаса, эмоциональный курьер помогает себе жестами. В какой-то момент голос начинает звучать глуше. Ах да, один из журналов выпал из Серегиных шаловливых рук – он поднимал его с пола… Настя приходит, вызывает по телефону системщика, берет папку со стола и царственно выплывает за дверь со словами: «Я к юристам». Через минуту появляется Оля, еще через пять – Фитиль. Спустя четверть часа в комнату вдвигается Женя, мальчик оч-чень внушительных габаритов, и подходит к Виталию. Они пару минут переговариваются на птичьем сленге айтишников («прога не прет, хоть кряк пиши!»). Женя могучей спиной заслонил полкомнаты. Кажется, только в эти несколько минут Таня не могла видеть Настину злополучную сумку.

Но она ее видела… Точно, видела. Конечно, в этом все дело! Спокойно. Еще раз все по порядку, не упуская ни одной мелочи… Нина Евгеньевна, Оля, Сережа, Фитиль, Женина спина… Да, вот он переломный момент, в который только и могла произойти кража! Получается, ее мог совершить лишь один человек из всех, заходивших к ним вчера. Один-единственный…

На работу она отправилась в препаскудном настроении. А в каком еще? Ну хорошо, придет она сейчас и все объяснит девочкам, и никто больше не посмеет думать, что Таня воровка. Потому что она знает, кто украл, и сумеет это доказать! Если ее захотят слушать, конечно… Ведь могут и не захотеть. Когда Таня пыталась представить себе предстоящий разговор, ее начинало трясти. Она так распереживалась, что притих даже внутренний голос. На внешний мир тоже перестала реагировать – лишь в последний момент услышала за спиной торопливые шаги и оклик.
– Таня, – запыхавшийся Фитиль, похоже, мчался за ней от самого метро, – я… мне бы поговорить с тобой.
Только этого ей и не хватало. Он ее целый месяц не замечал, а теперь рвется поговорить. О чем? Хочет сообщить, что «полторы штуки надо вернуть», а ее немедленно изгнать из их кристально честного непорочного коллектива?
– Здравствуй, Фи…талий. О чем?
– Ну, во-первых, об этом вчерашнем… происшествии, о краже, короче.
Не ошиблась… Только бы сейчас не расплакаться.
– Таня, – торопливо продолжил системщик, – тебя Оля обидела вчера. Я с ней говорил, но убедить… не смог. Поругались мы крепко, но дело не в этом… Ты не переживай, пожалуйста, не все так думают. Я вот уверен, что ты не можешь украсть. Если бы я знал, кто это сделал…
– Я знаю.
– Как знаешь? А почему молчала?
– Я только сегодня утром додумалась, что все дело в сумке, – всхлипнула Таня. – Но что толку-то?
«Не смей реветь!» – заорал внутренний голос. Поздно раскричался. Слезы уже предательски поползли по щекам. Сейчас тушь потечет, даром что водостойкая.
– Таня, – переполошился Виталий, – не плачь! Какая к черту сумка?
– Настина! – глотая слезы, выкрикнула она. – Настя пришла с обеда и оставила сумку на столе. Сумка была закрыта. У нее смешной такой замок, вроде большой задвижки. Я сижу как раз напротив – видела. Она ее не переставляла никуда – просто времени не было. Она все бегала – то к шефу, то к юристам, то покурить. А когда обнаружилось, что деньги пропали, сумка висела на ручке шкафа. Понимаешь? И была открыта! То есть сумку убрал со стола и открыл тот, кто украл. Я это не сразу вспомнила, а только когда начала прокручивать в памяти, как все происходило. У меня перед глазами и сейчас картинка – Женина спина, а рядом на ручке шкафа – сумка. И когда ты пришел, сумка уже там висела. И когда Настя уходила к юристам – тоже. А вот перед этим стояла на столе – она оттуда сигареты доставала.
– Кто, Таня?
– Сережа, курьер. Но как об этом сказать? Это омерзительно – обвинять в воровстве.
– А быть обвиненной в воровстве не омерзительно? Идем, Таня. Говорить придется. Не смотри ты так…

Говорить пришлось. Вот уж что никогда не захочется вспоминать – этот разговор. Оля кричала. Сережа (вот удивительно!) был спокоен и только бубнил, что «все вышло не нарочно». Еще повторял, что «оступился и больше не будет». Шеф смотрел на него сумасшедшими глазами и, в конце концов, уволок в кабинет, откуда курьер вышел уже уволенным. Оля перед Таней извинилась. Да и все остальные старались как-то загладить  вчерашнее. Впервые в кафе позвали, чтобы пообедать вместе. А Виталий после разбирательства ушел и больше не появлялся. А она уж было подумала… Так, хватит мечтать, пора домой. Девочки вон давно ушли. Устала она зверски. Ко всему еще и работы было невпроворот. А настрой был совсем не боевой. Ну вот, опять дергают дверь. Кого еще несет потрудиться на ночь глядя?
– Таня, ты не ушла? Я боялся, что ушла. Я… утром не договорил с тобой, – Виталий почему-то покраснел, засмущавшись, потом сделал глубокий вдох и, похоже, решился. – Завтра День святого Валентина… Меня мои друзья пригласили в гости. Они поженились недавно, я свидетелем был. Пойдешь со мной?
– Я? – кажется, она тоже покраснела. – А как же… твоя девушка?
– Кто?!
– Та, что к офису тебя подвозит.
– Это единственное, что тебя останавливает? Люда – моя сестра. У нее есть машина, а у меня пока, к сожалению, нет. Девушки тоже нет. И, по всей видимости, не появится, если не скажешь «да»…
«Соглашайся, идиотка!» – завопил внутренний голос. И она его послушалась, впервые в жизни. Счастливая! И ни о чем не пожалела.

Марина Королева
 

_{фото shutterstock}

_{женский рассказ онлайн}