Любовь Полищук: Леди Люба Омского уезда

Режиссер был вне себя от бешенства: «Что ты себе позволяешь?! Народную артистку из себя строишь?!» На место Любы, которую еще вчера утвердили на главную роль, он взял… одну из своих пассий. Полищук же предложил лишь эпизод. Молодая актриса, которую уже знали телезрители, вспылила и выпалила режиссеру в лицо все, что думала о «порядках» на «Мосфильме». И отказалась от съемок. «Я могу сделать так, что тебя не станут снимать не только на «Мосфильме», но и по всем студиям Советского союза как минимум лет на семь!» – угрожал режиссер. Но Люба все равно ушла.

 

Спустя некоторое время «высокое начальство» вынесло вердикт: «У Полищук – несоветское лицо. Нам нужны образы матерей и скромных тружениц, а эта похожа разве что на Софи Лорен. В главных ролях не снимать». Она и вправду была не просто красивой – сексуальной, темпераментной, яркой!

 

По одной из версий, запрету на съемки в главных ролях поспособствовал еще один конфликт: Люба проигнорировала настойчивые знаки внимания весьма влиятельного чиновника. Несколько лет молодой талантливой актрисе предлагали в основном эпизоды. И… прогадали. Минутное появление актрисы в кадре делало сцену ослепительной, и на ее фоне меркли иные коллеги по цеху. А она – запоминалась… И полюбилась народу. Так, после премьеры фильма Марка Захарова «12 стульев» (1978) она буквально проснулась знаменитой. Брюнетку с огромными лучистыми глазами узнавали на улице, просили автограф. А ведь в эпизоде танго с Андреем Мироновым-Бендером у нее даже не было слов!

 

Школа выживания

 

«Артистка – это несерьезно, ну что за профессия! Выброси глупости из головы – будешь строителем! Всегда сможешь прокормить себя», – говорили Любе мать с отцом, простые рабочие. В маленьком сибирском Омске они жили бедно: барак, трое детей, и Любочка – старшая… Она не чуралась никакой, даже самой тяжелой работы. И именно потому, что имела упрямый и закаленный характер, не отказывалась от мечты. Штурмовать театральные вузы Москвы она отправилась сразу после 10 класса.В одном-единственном платьице, перешитом из школьной формы, с деревянным чемоданчиком и тридцатью рублями в кармане.

 

«Девушка, не расстраивайтесь, что опоздали... С такими глазами в артистки берут без экзаменов!» – приободрил ее случайный прохожий и посоветовал пойти во Всероссийские творческие мастерские эстрадного искусства. Там как раз шел набор для Омской областной филармонии. И, несмотря на то что коллектив формировали из профессиональных артистов, ее приняли безоговорочно.

 

После обучения вернулась в родной Омск вместе с мужем Валерием Макаровым, однокурсником. В 1972 году у них родился сын Алеша. Целых семь лет Полищук и Макаров выступали в местной филармонии в коллективе «Омичи на эстраде» – пели, танцевали, декламировали... Но Любе было мало: она мечтала о столичной сцене. Когда ей предложили место в московском мюзик-холле, муж наотрез отказался переезжать. Сказал, что уже добился всего, что нужно. Отношения в семье не складывались: Макаров пил. И чем дальше – тем больше... Выход был один – развод. Бывший остался пить горькую в Омске, Любаша вновь поехала в Москву.

 

К слову, Валерий судьбой сына не интересовался. Однажды Леша (ныне известный актер Алексей Макаров. – Ред.) решил разыскать отца, тем более что переписывался с бабушкой, его матерью. «Я все думал, почему он послал ко всем чертям собственного ребенка? Хотел найти его, спросить, за что я остался без отца... Не нашел его по адресу, который мне оставили... Через полгода отец умер».

 

Чужая правда

 

…Москва и на этот раз встретила артистку холодно. Она приехала в чужой город с четырехлетним сыном на руках, сразу после развода. Без жилья, денег, но с твердым убеждением, что все у них получится. Громко заявила о себе в программе «Красная стрела» прибывает в Москву», затем стала работать в театре миниатюр. Гастрольных месяцев в году было чуть ли не 11! «Жизнь частенько била меня по голове. На гастроли ездила с маленьким Лешей. Все крошечные сбережения откладывала на покупку комнаты в Москве. В гостиничных номерах – бесконечные кашки-малашки, тертые овощи, пеленки... А потом нужно было легко и красиво выпорхнуть на сцену. Ну откуда здесь взяться беззаботности, когда ты своему ребенку и отец, и мать?!» – часто вспоминала Любовь Полищук.

 

Но она порхала, завораживала, пленяла. Возвращалась домой, в квартиру, где из мебели были матрац и ящики, а в соседних двух комнатах жили артисты народного ансамбля песни и пляски. Но Люба не сдавалась. После мюзик-холла поступила в Московский театр миниатюр и одновременно начала учиться в ГИТИСе, заочно. Появились другие роли. И новые проблемы. Алеше пора было идти в школу, а значит, от работы в гастролирующем театре актрисе пришлось отказаться. Лешу она определила в дневной интернат – выбора-то у них все равно не было. Если раньше она отправляла сына к матери в Омск, то сейчас отрывать школьника от программы не хотелось. Время, проведенное в «казенном доме», Алексей вспоминает с болью…

 

Любовь с привилегиями

 

У нее случались романы – недолговременные. По словам актрисы, она попросту чувствовала, что самая главная любовь ее жизни – впереди... «И за границу меня хотели увезти – и в Америку, и во Францию. Хоть сию секунду под венец, но когда узнавали, что есть ребенок... Мужики же такие трусы! Но я все время повторяла: «Терпение. Все будет хорошо. Я встречу своего мужчину». И вкалывала до потери пульса. Потому что верила: благодаря работе добьюсь всего, чего достойна в этой жизни»…

 

К тому времени она купила квартиру в Москве, ее популярность росла. Так, будущий муж, московский художник Сергей Цигаль, увидел ее в телеспектакле «Эзоп». Увидел – и влюбился! Среди приятелей стал искать тех, кто мог бы познакомить его с актрисой. Люба недоумевала – что происходит? То драматург Марк Розовский, то Геннадий Хазанов – все говорили о каком-то художнике! «Даже моя гримерша – и та намекала, что неплохо бы уже взять и познакомиться с этим парнем, – смеялась Полищук. – Вот, чтоб все отвязались, решила все-таки глянуть на него».

 

После одного из спектаклей «Хармс! Чармс! Шардам! Или школа клоунов» они и встретились. Полищук тогда и предположить не могла, что судьба уготовила ей встречу с мужчиной, рядом с которым она будет по-настоящему счастлива. Нескладный, лохматый, в позаимствованных у приятеля ботинках на высоком каблуке (опасался, что окажется ниже ее ростом), он не вызвал особого интереса. Буквально через час после знакомства усадил ее в свои «Жигули», чтобы подвезти после спектакля домой и... начал кружиться по льду. Зачем – не понимает до сих пор! Видимо, хотел именно так произвести впечатление. «Ну, думаю, бедовый, вот чего мне не хватает, я-то трусиха… Почему-то именно тогда он мне и понравился», – вспоминала Любовь Григорьевна. После «карусели» в машине он повез девушку к своим друзьям художникам. Она не чувствовала усталости после спектакля, и впервые за 13 лет поняла, что ей хорошо именно здесь, рядом с этим человеком. С Сергеем они больше не расставались.

 

…А через год у них родилась дочь Мариэтта, которую назвали в честь бабушки Цигаля – известной советской писательницы Мариэтты Шагинян. Люба забрала Лешу из интерната. Алексей Макаров сейчас вспоминает, что отношения с отчимом складывались непросто: «Он хотел заменить мне отца. Но не пытался сделать главного – полюбить меня. Для него я всегда был чужим... Наверное, отчасти из-за этого я рано ушел из дома. Но он искренне любил мою мать – все годы… За это я могу простить все... Даже то, что через несколько месяцев после ее смерти адвокаты Цигаля попросили меня отказаться от претензий на мамину квартиру... Я не стал настаивать на каком-то другом решении ради сестры. И ради мамы». Леша обожал сестру, возился с ней, сам пеленал, купал, кормил, читал ей книги. Мать всегда ему доверяла...

 

Лицедей на пуантах

 

…После вторых родов у актрисы начались проблемы с позвоночником. Травмы буквально преследовали Полищук! Но через несколько месяцев после рождения дочки (и операции по удалению аппендицита) она прямо на сцене выбила три межпозвонковых диска. Через несколько лет, за три недели до премьеры спектакля «Искушение», который начинается с аварии, Люба на самом деле попадает в жуткую ситуацию на дороге. Премьеру она играет в специальном воротнике – у нее произошло смещение позвонков... В 45 лет встает на пуанты – в спектакле «А чой-то ты во фраке?».

 

Видимо, она не почувствовала боли, даже когда у нее снова сместились диски, ведь на сцене она не имела права быть другой! Только такой как в роли! Это потом, дома или у врачей, она корчилась от боли. И за кулисами, в гримерной, едва сойдя со сцены, падала на жесткий дощатый топчан. Она никому не говорила о том, как ей порой тяжело дается выход на сцену… После медицинских процедур наступало облегчение. К тому же у нее стали появляться новые роли – и в кино, и в театре – негласное табу на вызывающий эротизм во внешности был снят.

 

Она всегда был яркой актрисой. Из тех, чьи эмоции бьют через край. Критики называли ее блистательной актрисой-клоунессой, и в кино и театре ее комедийный талант эксплуатировался вовсю. Но, предлагая роли шумных эксцентричных особ, так или иначе режиссеры загнали ее в рамки. Любовь всю жизнь мечтала о серьезных драматических ролях. И на вопрос о том, какими своими работами гордится, актриса называла моноспектакль «Леди Макбет Мценского уезда», фильм «Вавилон ХХ», «Любовь с привилегиями», «Ваши пальцы пахнут ладаном»... Увы, полностью раскрыть свой талант на сцене ей не удалось.

 

Зато у нее была всенародная слава и любовь зрителей, крепкая семья. Полищук обожала животных: в ее доме жили русская борзая Диана и черная своенравная кошка Киса, подобранная в аэропорту. И было любимое место – дача в Коктебеле, куда часто наезжала большая компания друзей. Именно здесь они вместе с Цигалем начнут вести знаменитые «Кулинарные путешествия» – программа сразу же станет любимой. Готовя на камеру блюда (Сергей часто баловал жену своими кулинарными изысками), супруги то и дело подшучивали друг над другом, Любовь рассказывала актерские байки, пела… И она не играла счастье. Наверное, поэтому отказывалась признаваться себе в том, насколько нездорова, – хотела быть счастливой не только на сцене...

 

«Я жить хочу!..»

 

Уже будучи больной, после нескольких операций и курсов химиотерапии, она продолжала работать в ситкоме «Моя прекрасная няня», фильме «Тайский вояж Степаныча». В одном из последних интервью актриса сказала: «Сейчас в нашей жизни мало источников, из которых можно черпать положительные эмоции. А ведь зрителю нужно выдать хорошую энергетику. Видимо, я брала ее у себя, брала и подрастратилась…» И ни слова о болезни. Разве что в тот день, когда приехала на съемочную площадку в последний раз, пожелала коллегам помнить о самом главном – здоровье. И попрощалась. Навсегда. На экране была ослепительной (гротескную роль «мамы няни Вики» не запомнить было невозможно: так смешить публику могла только она!), а за кадром – дикая боль, которую не смогли победить ни отечественные, ни израильские врачи. После ее смерти режиссер «Няни» снял серию, посвященную актрисе: по сюжету мать Вики умирает, и герои вспоминают самые яркие моменты ее жизни… Актеры плакали на съемочной площадке – не по сценарию. По другую сторону экрана рыдали зрители.

 

…«Позвонив ей за несколько дней до смерти, я не узнал Любу, с которой общался раньше, – признался Иосиф Кобзон в фильме о Любови Полищук. – Ее голос был искажен болезнью. Но она убеждала меня, что все нормально, что это ерунда и скоро она снова будет играть новые роли. Но я понимал, что это говорит не она, а ее дух – бунтарский, любящий жизнь. Любаня была обречена. Она уже знала, что уходит... Я попытался ее успокоить, и вдруг она крикнула в телефон: «Иосиф, я жить хочу!»

 

28 ноября 2006 года ее не стало. Она умерла дома, в Москве, на руках у родных... О том, что дочь смертельно больна, ее мать узнала только в последние дни: Люба пощадила ее… На похоронах сын сорвался и побежал куда-то – не мог видеть измученную болезнью маму…

 

Дети пошли по ее стопам. Без ее помощи и протекции – сами. Алексей до зачисления в театральный вуз успеет поработать грузчиком, пожарным… Мариэтта (ныне – актриса кино и театра Мариэтта Цигаль-Полищук), поработав флористом, также выберет театральный вуз и даже будет скрывать, что она дочь Полищук. Ведь всего надо добиться своими силами. Так их с Лешей учила мама...

 

 

В ней не было ни тени высокомерия или звездной болезни: светским тусовкам она предпочитала семью, домашний уют. И никогда не жаловалась на жизнь. Даже если выходила на сцену или съемочную площадку, преодолевая невыносимую боль, – этого не замечали зрители и об этом не знали даже коллеги. Мы навсегда запомнили ее такой – молодой, улыбчивой, красивой, оптимистичной, влюбленной в жизнь…