Рассказ онлайн - "Вишневый пирог": автор Вероника Кирилюк

Холодное весеннее утро прокралось в комнату и теперь навязчиво лезло ко мне под одеяло. «Боже мой, каждый день одно и то же: дом – работа – дом, – я высунула нос и почувствовала запах пригоревшего кофе.

– Я ушел! – крикнул из коридора  муж, и в то же мгновение хлопнула дверь.
А ведь можно было уйти тихо, чтобы я подремала еще минут пятнадцать. Нет, надо обязательно поставить весь дом на уши.
– Мы в школу! – прозвенели голоса двойняшек, Риты и Марго. И снова грохот входной двери.
– Ма, я в институт!

«Да идите вы все!!!» – я села в постели и, сонная, нерасчесанная, посмотрела на себя в зеркало, висевшее напротив кровати. Дом – работа – дом. Маленькое добавление: грохот двери по утрам и нарастающее после этого раздражение.

Я уже давно не готовила завтрак для семьи. Хватит, сколько можно? Все равно девчонки игнорируют приготовленную мной овсянку, давясь сухими бутербродами. Максим уже взрослый и сам в состоянии отварить пару сарделек или подогреть вчерашние котлеты. А муж… Он вообще по утрам пьет один кофе. На скорую руку. И обязательно оставляет чашечку для меня. Невкусный, пригоревший, холодный напиток, который, по идее, должен взбодрить и поднять настроение. На самом деле уже с утра его портит.

Я встала с постели и пошла в душ. Итак, утро продолжается.
Макияж. Кофе. Прическа. Еще один глоток кофе. Костюм. Нет, лучше платье. Нет, все-таки костюм. Последний раз пью эту дрянь. Туфли. Плащ. Вперед, труба зовет. Последний штрих перед зеркалом и… внезапно я замерла с поднятой рукой. Что это?!

Этим утром я не обращала внимания на пробки, недовольного милиционера на перекрестке, фамильярного охранника на входе в офис. Вбежала в просторный вестибюль – и к лифту. Скорее, чтобы хоть с кем-нибудь поделиться. Даже страшно подумать, что со мной. А вдруг?.. Нет. Или…

– Ирочка Павловна, вы случайно не заболели? – секретарь передала документы и придирчиво окинула меня взглядом. Судя по ее выражению, выглядела я, и правда, не ахти. – Что-то вы совсем на себя не похожи.
– Да, конечно, – рассеянно ответила я и поспешно пошла в сторону кабинета. Потом резко повернулась и – обратно к Ларисе.
– И давно это?
– Что? – не поняла секретарь.
– Непохожа на себя.
– Ну, с месяц так точно, – немного подумав, ответила девушка.
– Так… я выгляжу хуже или лучше? – решила спросить прямо.
– Как вам сказать, Ирочка Павловна… – замялась Лорик. Ей совсем не хотелось ссориться с начальством.
– Как есть, так и говорите.
– Ужасно! – приблизилась она ко мне и прошептала прямо в лицо.
Я почувствовала запах дорогого парфюма и мятный «Орбит». А от меня, наверное, несет перегоревшим кофе и тем же парфюмом. Пора менять. Желательно и то и другое.
– Ирина Павловна, зайдите ко мне на минутку! – крикнул, пробегая мимо, начальник маркетингового отдела.
Зашла. На минутку. Села напротив, бросив портфель на соседний стул.
– Здравствуй, дорогая. У нас сегодня деловое совещание с партнерами. В обед приезжает Роберт, надо будет встретить его в аэропорту. Отправлю за ним водителя. Туда-сюда, до семи мы разберемся, а потом оба свободны. Ты как сегодня?
– Никак, – ответила я и устало посмотрела на Славика. – Ни-как,–  произнесла по слогам. Медленно и внятно.
– У тебя все нормально? – встревожено спросил он.
– Да, да, я сегодня уже слышала: «Ужасно выгляжу. Уставшая, замученная и разбитая еще в начале рабочего дня».
Взглянула на часы. Положенная «минутка» прошла. Я поднялась и вышла из кабинета.

Маринка, моя подруга еще с институтских времен, стояла возле окна и ругала прораба за несвоевременную сдачу объекта.
– А кто должен знать? Я или вы? – дальше шел непередаваемый набор слов. При этом ее прекрасно понимали не только рабочие на строительной площадке, но и все присутствующие в офисе.
Я молча встала перед подругой и показала на свою руку.

Маринка перевела на нее взгляд и тут же сухо добавила в трубку: «Я перезвоню!» Затем взяла меня под локоть и затолкала в конференц-зал. Я грохнулась на первый попавшийся стул и заплакала.
– Стоп, не реви и расскажи толком, что это? – строго спросила она.
– Не знаю, – всхлипнула я.
Маринка села рядом, и теперь мы обе рассматривали небольшое уплотнение в виде шишечки на руке. Недавно, проезжая по центральной улице города, мы обе невольно обратили внимание на розовый рекламный щит, на котором была изображена молодая красивая женщина.

Внизу билборда алела надпись о предупреждении заболевания раком. Мы, как всегда, не восприняли информацию всерьез и, пока стояли на светофоре, обсудили кофточку на модели, незатейливую прическу и хороший макияж. О болезни ни слова. А зачем? Ни у одной из нас не было причин даже задуматься о ней.
– Может, это… может, мы зря волнуемся, а? – подруга словно прочитала мои мысли. Я знала, Марина сейчас меня утешала.
– Когда она появилась?
– Я только сегодня заметила, – всхлипнула и снова взглянула на шишечку.
– А если нажать, больно? – спросила Марина и тут же ткнула пальцем в мою руку.
– А-а-а!!! – закричала я.
– Больно, – согласилась Марина и как-то странно вздохнула.
– Скажи мне, только честно, я плохо выгляжу в последнее время? – спросила, словно надеясь на какое-то чудо. Например, что подруга улыбнется и махнет рукой: «Что ты! Это все ерунда! Выглядишь ты великолепно!» или «Кто тебя такое сказал? Лорик? Нашла кого слушать, она спит и представляет то время, когда все женщины из компании исчезнут!»

Но подруга долго молчала, а потом вздохнула и честно ответила:
– Знаешь, Иришка, не очень.
У меня внутри как будто что-то оборвалось и покатилось вниз.
– Потухшая ты какая-то, уставшая, что ли, – добавила подруга. – Тебе девчонки по хозяйству помогают или все сама?
– И девчонки, и Макс, и даже муж, – ответила я, не отводя взгляда от этой злополучной шишечки. – Марин, а почему она болит? Ноет и ноет. Неприятно очень.
Подруга опустила взгляд, и я почувствовала, как задрожали мои губы.
– Откуда же мне знать, – растерянно добавила подруга. И странно было видеть ее, всегда уверенную и смелую, в этот момент какой-то обескураженной.
Меня ее поведение вконец подкосило. И я расплакалась
– Тебе надо в поликлинику, срочно! – тут же затараторила Марина, боясь, что я начну рыдать во весь голос. – Вот почему ты сразу о плохом думаешь, а? Не надо. Это вообще вредно. Вон моей соседке восемь лет назад диагноз «бесплодие» поставили, а она осенью пацана родила. Четыре двести!
– Марина, ну при чем тут это?!
– А при том, что нечего сразу паниковать, – продолжала подруга. – В диагнозах иногда сами врачи ошибаются, а ты даже в поликлинике еще не была.
Я посмотрела на Марину и вздохнула:
– Ты знаешь, у меня в последнее время все как-то не по-человечески. Живу на автомате. Все настолько обыденным стало. Скучным. Неинтересным. Каждый день одни и те же операции провожу: отправила отчет, впаяла по первое число рекламному агентству за отсутствие листовок, одарила в очередной раз налоговую, погрызлась со всеми в бухгалтерии… Пью литрами кофе, потом полночи не сплю. Езжу на абсолютно глупые и ненужные презентации партнеров. Строчу по выходным доклады для акционеров. И делаю вид, что у меня все в шоколаде. Дом, семья, любимая работа. А в итоге везде одно сплошное напряжение. Потому что ни дома, ни в компании не успеваю ничего толком завершить. Как натянутая пружина… И вот в один прекрасный момент – дзинь, – я усмехнулась и снова посмотрела на шишку, – полетела какая-то шестеренка у автомата, и вся якобы хорошо отлаженная жизнь пошла под откос.
Я вздохнула и опустила голову.
Марина придвинулась ко мне, положила руку на плечо, что-то попыталась сказать, но потом замолчала.

Неожиданно в конференц-зал вошел Славик и кивком головы попросил Марину выйти.
– Ирочка, тут такое дело…
Славик сел напротив.
Если честно, я была очень рада увидеть его сейчас. Может быть, я полная дура, которая крутит на работе служебный роман, но эти отношения были для меня глотком воздуха и небольшим отступлением от заведенного режима «дом – работа – дом». Да и не роман это вовсе, так, ни к чему не обязывающий флирт.
Я быстро провела пальцами по щекам, вытирая следы от слез.
– Да, Славик.
Он сложил пальцы в замок.
– Я хотел спросить тебя по поводу утреннего разговора.
Сейчас возьму и разревусь снова. Расскажу ему, как мне опостылела моя жизнь, как надоела обыденность, горелый кофе по утрам и грохот двери: «Ма, мы в школу!», «Ма, я в институт!» Устала. Я просто устала!
– Твой муж узнал, что мы встречаемся?
Выступившие слезы высохли сами собой.

– Что? – не поняла я.
– Ну, понимаешь, – засуетился Славик, – никому же не нужны проблемы. Ни тебе, ни мне. Все-таки у меня такая должность... Еще и машина в кредит, – он заискивающе посмотрел мне в глаза и облизнул пересохшие губы.
Я не сводила с него глаз. Господи, как противно он это сделал! Почему я раньше не замечала? Невольно скривилась, чувствуя, как внутри меня накатывает волна брезгливости. Какие-то несколько секунд меня мгновенно отрезвили.
«Вот оно в чем дело!» – подумала я и усмехнулась.
– Да успокойся, – сухо ответила и встала из-за стола. – Ни тебе, ни мне наша связь, и правда, не нужна, – сказала и вышла из зала. Неужели у меня было что-то общее с этим человеком?

Очередь за последние полчаса ни на шаг не продвинулась. Я молча смотрела на свою тоненькую медицинскую книжку, поверх которой лежали последние данные после сдачи анализов.
Что и говорить, решила соврать сама себе. Неделю назад взяла в поликлинике бланк на обследование. Сказала, что это обычный медосмотр. Так требует отдел кадров. Мне хотелось верить, что ничего страшного не случилось. Что моя злополучная шишечка – всего лишь небольшой сбой в работе организма.

Наконец из кабинета вышла молодая врач и смущенно нам улыбнулась.
– Извините, на сегодня прием закончен.
– Как?! – возмутилась женщина, сидящая впереди меня. – Написано же до трех!
– Извините, но я не могу, – ответила врач и сквозь распахнутый халат мы увидели ее круглый, как арбуз, живот.
Вот так, где-то течет жизнь, а кто-то забывает, что она есть.
Я не стала спорить, встала и ушла. Завтра так завтра…
Шишечка на руке не беспокоила. Но я уже неделю, как перестала ходить на йогу: больно было опереться на руку. Взяла больничный и теперь прогуливалась по парку, подбрасывая носком сапога мелкие камешки, попадавшиеся на дороге. И все думала, думала, думала…

Этим утром я встала раньше всех. Приняла душ. Накинула легкий халат и пошла готовить завтрак. Девчонкам – овсянку на молоке, Максу – его любимые сардельки, а мужу – кофе. Потом передумала. Посмотрела на часы. Успею. И замесила тесто.
Первым на кухне появился муж. Он удивленно посмотрел на меня и по привычке сунулся к банке с кофе. Я открыла дверцу духовки, и муж, как ребенок, сгорающий от любопытства, заглянул внутрь.
– М-м-м… наш вишневый пирог?! – удивленно произнес он. – Тогда я ставлю чайник!
Девчонки, сонные, непричесанные, в пижамах вбежали на запах, завизжали и стали прыгать на месте.
– Ура, ура!!! Овсянка отменяется!
Макс недовольно прошлепал на кухню и улыбнулся, увидев меня.
– Привет, ма! С возвращением.
– Откуда? – улыбнулась я.
– Оттуда, – как-то странно ответил он, подмигнул и скрылся в ванной.
Я заплетала дочкам косички и слушала их рассказы о том, что Коля Семечкин опять забрал у них пенал, Люсе Скворцовой пошили новую форму, а Галке проткнули уши, и теперь им тоже надо было срочно покупать золотые сережки. «Боже мой, – мелькнула в голове мысль, – как же я могла пропустить все это?»
Муж разливал чай, косился на меня и загадочно улыбался. Макс подтрунивал над моей вечной занятостью, а девчонки, перебивая друг друга, принялись снова рассказывать про своих одноклассников.
Мы сидели за столом, лакомились мягкими воздушными ломтями вишневого пирога, и я чувствовала, что именно ради этого утра в кругу семьи живу, работаю и люблю. Да, именно люблю все вокруг, вплоть до крошек нашего семейного лакомства.
Муж замешкался в коридоре, пропустил двойняшек, улыбнулся в ответ на многозначительный взгляд старшего сына и посмотрел на меня.
– Иришка, а давай сегодня куда-нибудь сходим?
Я улыбнулась и внезапно замерла на месте. Сегодня после работы меня ждала молоденькая врачиха.
– Не… не могу, – выдавила я.
– Опять твоя работа, – вздохнул Сергей.
– Послушай, давай, я что-нибудь придумаю и позвоню тебе. Хорошо? – мне не хотелось, чтобы это утро столь нелепо закончилось.
– Хорошо, – улыбнулся муж, поцеловал меня и вышел из квартиры.

– Так-так-так, – молоденькая доктор грызла огромное красное яблоко и просматривала бумаги. Ее живот навязчиво выпирал под халатиком.
– Мария Антоновна, кто вчера работал в вечернюю смену? – неожиданно в кабинет вбежал высокий симпатичный мужчина со стопкой бумаг.
Врач подняла на него свои красивые зеленые глаза и улыбнулась.
– Лично я туда уже не вхожа. Значит, либо Комаров, либо Панютина.
– Ну, значит, это твой Комаров презент оставил.
Женщина мгновенно оказалась возле двери.
– Я скоро буду, – предупредила она и исчезла.
– Ох, уж эта молодежь, – покачал головой врач. – В разные смены работают, поэтому сюрпризы друг другу на работе устраивают.
Я продолжала сидеть и растирать свою шишечку. Она не болела, но мешала. Просто мозолила глаза.
– Что у вас? Гигрома? – спросил врач, бросив взгляд на мою кисть.
Я растерянно смотрела на него.
– Ну да, конечно, – ответил он и сел напротив меня на кушетку. – Дайте-ка вашу руку, уважаемая! – произнес он и подмигнул мне.
Я почувствовала прохладу его рук, движение пальцев вдоль кисти, едва заметное прощупывание и… в следующий момент невольно вскрикнула.
– Это… это опухоль?
– Нет, что вы! – улыбнулся он. – Это обычное выбухание жидкости в фиброзную оболочку, а проще грыжа сухожилия. Ушибли или перегрузили сустав, вот он и дал о себе знать. Свежий случай, – добавил он. – Легко отделались, – мужчина просмотрел мою медицинскую книжку и результаты анализов, пока молодая врач, вернувшись, наливала воду для цветов. Он быстро написал на рецепте название мази и протянул мне.
– Растирайте кисть два раза в день.
Затем взял свои бумаги и пошел к двери.
– Когда только Комаров успевает и работать, и за женой ухаживать?
Женщина улыбнулась и покраснела.
Пока она старалась сосредоточиться на записях в моей медицинской книжке, я удивленно смотрела на свою руку. Всего лишь ушибла или перегрузила сустав…
Врач между тем просмотрела анализы, потом пожала плечами и посмотрела на меня.
– На что жалуемся… – она быстро глянула на титульный лист, – Ирина Павловна? Анализы у вас в порядке.
– Ни на что, – глупо улыбнулась я и в это мгновение почувствовала такой щенячий восторг, какой испытала последний раз в детстве, когда впервые взмыла на качелях вверх.
Врач достала огромное зеленое яблоко, потом нехотя отложила его и еще раз просмотрела аккуратно скрепленные листочки.
– Это я вижу. А зачем тогда пришли? Что-то беспокоит?
– Нет. Решила на всякий случай провериться! – соврала я.
Молодая врач снова взглянула на меня.
– Сами? – строго спросила она, как будто за дверью стояли мои родители.
– Конечно! – ответила я и почувствовала, как покраснела.
– Что могу сказать? Удивили, – улыбнулась она.– Время сейчас такое: всем некогда, все куда-то спешат, – врач сложила листочки и передала их мне вместе с медицинской книжкой. – Только люди почему-то забывают, что в нашем случае слово «некогда» нередко становится синонимом слову «никогда» или еще проще – «поздно».

Я вышла из поликлиники и зажмурилась от яркого весеннего солнца, которое слепило окна домов и расползалось в лужах. Открыла сумочку, положила медицинскую книжку и наткнулась на мобильный телефон. Улыбнулась и набрала номер.
– Алло, Сереж, как ты смотришь на то, чтобы поужинать в нашем ресторанчике?

На противоположной стороне улицы на билборде я увидела изображение молодой красивой женщины. Машины проезжали мимо, прохожие не обращали внимания на яркие вывески, а ребята в синих комбинезонах уже вешали другую рекламу.

Автор Вероника Кирилюк