Ольга Сумская откровенно рассказала о своей личной жизни

Мы встретились с Ольгой за час до начала репетиции пьесы «Дружная семейка» в буфете Киевского дома офицеров, расположенном в подвале. Именно там неожиданную лепту в интервью внес режиссер и продюсер постановки, народный артист Украины Евгений Паперный, первый муж актрисы.

Оля, вы не раз появлялись на страницах «Единственной». Были и статьи, и…

…и обложка.

Как вы думаете, почему?

Все неслучайно. Эта дружба длится с тех пор, как я стала Женщиной года по версии журнала «Единственная». Меня выбрали читатели. Что вы? Разве можно такое забыть?!

«Единственная» – женский журнал. Считается, что такие издания освещают женские проблемы. А есть ли они вообще – эти специфические женские проблемы?

Конечно. По-моему, более специфических проблем не придумать, и в их освещении «Единственная» не похожа на другие журналы – по стилю, по подходу, по наполнению, по всем аспектам. Я думаю, этот журнал ближе всего сердцам женщин. И это без ложной лести. Мне нравится именно на ваших страницах делиться своим опытом.

Буду спрашивать как раз об опыте. Вот вы дважды были замужем…

(Смеется.) Почему была? Я и сейчас замужем.

Я о другом. Ваш первый брак закончился разводом. Вот как это – пережить развод?

Конечно, это травма – и для меня, и для Евгения Васильевича. Я виновата перед ним, но так сложилось. Так завертело-закрутило, что именно на сцене легендарного Театра русской драмы имени Леси Украинки сложились наши судьбы. Я нашла здесь и первого супруга, и второго.

Евгений Васильевич был первым человеком, которого я встретила, когда еще студенткой четвертого курса пришла пробоваться в труппу театра. Идет такой импозантный, уже седой, но моложавый мужчина, народный артист Евгений Паперный. Сердце мое ухнуло в пятки, и тут он обращается ко мне: «Боже мой! Хороша Маша, да не наша!» Так вдруг припечатал. Я говорю: «Здравствуйте, Евгений Васильевич!». – «А куда же это вы собрались, красавишна?» Отвечаю: «Да вот иду читать монолог, стихотворение, басню – короче, все, что есть у меня, вашему худруку». (Смеется.) – «Да? Ну, с богом! Благословляю вас». Так он меня вдохновил, просто зарядил энергией! Я замечательно попробовалась, даже до конца не читала, хватило каких-то пары строк из стихотворения «Зенитчицы» Роберта Рождественского, и я тут же была принята в труппу.

После проб – окрыленная, счастливая – спускаюсь… куда? В театральный буфет. А там Роговцева Ада Николаевна, Кадочникова Лариса Валентиновна, Бакштаев Леонид Георгиевич – сплошные звезды. Сердце в пятки во второй раз. И тут Паперный взял мне чай с лимоном… Жутко я в него была влюблена, на первые гастроли уже поехала в качестве гражданской жены.

Решение о разводе тоже пришло за очень короткий период времени. Внутреннее ощущение, что я сделаю этот решающий шаг, меня не покидало. Мы уже стали чужими, физически чужими… Если нет осязания, обоняния, если все уже держится на совершенно другой энергии, то погрузиться в чувство долга, себя четвертовать и таким образом разрушать – это гибель для человека. Это смерти подобно.

Виталий (Борисюк, второй муж актрисы. – Прим. автора) просто ворвался в мою жизнь. Он в театр въехал на белом коне! Ему доверили главные роли, он был великолепен, такой замечательный, многообещающий, а я все думала: «Ну почему же он меня так раздражает?» Вероятно, я подсознательно чувствовала, что будет какое-то продолжение в нашей истории. Потом, когда мы начали репетировать роли влюбленных в «Кровавой свадьбе» и очень тесно контактировали друг с другом, то… Я не могу это объяснить. Реально, это «химия»! Люди обмениваются флюидами, и ничего с этим сделать нельзя. Все! Этот человек меня поглотил!

Скажите, а как бы вы реагировали, если бы инициатором развода были не вы?

Ой, даже не знаю!.. Искренне сочувствую женщинам, попавшим в такую ситуацию. Меня Бог миловал. Вот представила – и мурашки по коже! Если это духовная измена, то страшнее ничего нет.

Что  значит «духовная измена»?

Мужчина, оправдывая свои «скачки в гречку», иногда говорит: «Да ну что ты? Это всего лишь физиология!» Это из личного опыта, между прочим! Наверное, все действительно так. Но когда мужчина мечется между двумя женщинами, когда его душа уже не с этой, а с другой – это самое страшное. И когда женщина узнает, что жертвами новой любви стали она и дети от первого брака, то вот… вот… я не знаю, как женщины находят в себе силы начать все заново. Это очень страшно!

Оля, «скачки в гречку» вы не считаете чем-то таким, из-за чего стоит разорвать брак?

Не считаю. Если человек родной, если он безумно дорожит тобой и семьей и ты это ощущаешь, если он боится разорвать эту связь и чувствует свою вину… И кается, и говорит: «Прости!» А главное – если он не повторяет ошибку, то что уж тут делать. Коль сохранилось к нему доверие, то стоит все-таки склеить, найти какой-то БФ или «Суперцемент».

Вы мудрая женщина.

Иначе никак. Надо все прощать, если знаешь, что муж любит тебя. Сейчас ведь жуткий процент разводов! А на фоне того, что нынче происходит в стране, надо уступать друг другу, пытаться находить какой-то позитив. Прощать все, чтобы сберечь семью, если есть любовь. Иначе как войну будем переживать? Именно любовь должна сегодня наполнить наши семьи. Все надо перетерпеть, но не рвать ниточки семейных уз – только они могут спасти семейное дерево. Это как раз наше, национальное.

А ревность вы бы простили?

Не попадала под этот пресс. Был, правда, период, когда Евгений Васильевич меня ревновал. Он понял, что…

И тут, как в пьесе, раздался голос откуда-то сверху, из фойе:

– Оля!

– Я здесь, Евгений Васильевич! – отозвалась Сумская. – Вот и он! Это же надо! До такой степени к слову.

Действительно, по лестнице к нам спустился Евгений Паперный.

– Как раз о тебе говорим, мой друг,  – улыбнулась Ольга. – Интервью даю для «Единственной».

– Как говорится, дураки легки на помине.

– Да ладно тебе! – засмеялась Сумская.

– До сих пор девушку приглашаю в свои театральные проекты, – пояснил Паперный в диктофон, – потому что, во-первых…

– Он отец моего ребенка.

– Да. Во-вторых…

– Коллеги. Евгений Васильевич, я же никогда вас не подводила.

– Это точно. Вот сейчас у меня ситуация критическая. Меня оставила актриса, а у меня до выпуска спектакля две недели. К кому я кинусь? (Указывает на Сумскую.) К тетке! (Изображает, что держит телефонную трубку.) «Але!» (Подражает голосу Сумской.) «Да!» – «Спасай!» Она мне отвечает: «Хорошо». И вот она тут.

На этом Евгений Паперный оставил нас. Как оказалось, ненадолго.

Оля, мы не закончили с ревностью. Что делать, если любимый вам не доверяет?

Это ужасно. Мне-то повезло, Виталий не ревнив и мягок в восприятии каких-то вещей. Иногда ловлю себя на мысли, что меня это немножко даже бесит. Что ж ты такой спокойный? Как-то хочется тебя взбодрить. Даже нарочно на концертах легонько так флиртую с молодыми коллегами. Вообще никакой реакции! Он настолько уверен во мне…

А вы ревнивы?

Мне это чувство не чуждо. Нервничаю, когда вижу представительниц противоположного пола на творческих встречах, на корпоративах, где дамы не сдерживаются, тем более – накатив шампанского. Что они себе позволяют!.. И это я рядом. А если он один где-то, это вообще лучше не представлять… О! Засушенная? Свежая?!

– Свежая! – Паперный, направляясь наверх, вручил бывшей жене красную розу.

Да, Ольга, наверное, разводиться вам было тяжело...

Да. Но я за все благодарна Всевышнему. Мы с Евгением Васильевичем сохранили великолепные творческие отношения. Чудеснейшие! Он нашел супругу. Но, значит, и я недаром встретила его. Так должно было сложиться. Мы много пережили с ним, многое прошли с Виталиком. Но то, что они – знаковые мужчины в моей жизни, – несомненно. С Виталием я уже 24 года, и до сих пор не потеряно ощущение новизны чувств.

А не было желания развестись с Виталием?

Да сколько угодно!

И убить его?

(Смеется.) Сколько угодно было эмоциональных всплесков, когда можешь наговорить лишнего, порой и в драку полезть! Но он же ставит блоки! Он же боксер! Так что он сопротивляется, и все это так смешно  со стороны…

А от чего вы можете полезть в драку?

Характер же непримиримый! Не терплю каких-то вещей. Ему невозможно сделать замечание. Все только по шерстке, как, впрочем, любого мужчину.

Кто из вас останавливается в последний момент, когда речь заходит о разводе?

Люди, которые действительно разводятся, делают это молча, без выяснения отношений. Если есть бурное выражение чувств и невероятное неравнодушие в скандале, это говорит о том, что не все потеряно, любовь жива. Когда люди уже решили расстаться, они тихо это делают. Тихонько пошли, поставили печати и разошлись.

У вас ведь была пусть и стандартная, но сложная ситуация: ребенок от первого брака. Как складывались отношения старшей дочери и Виталия?

Виталик появился в моей жизни, когда Тонечке было 7 месяцев, и для нее это не стало травмой. Она была очень маленькая, поэтому стала называть папой Виталия.

То есть у Тони два папы?

Да. Очень комические ситуации иногда возникают. Были мы на фестивале в Бердянске и пошли отдохнуть к морю. Сидим с Тонечкой на побережье, а Виталик и Евгений Васильевич стоят впереди, разговаривают, побрасывая камушки в море. И тут Тонечка зовет: «Папа!» – и оба оборачиваются. Так мило это получилось.

А что для вас на первом месте – сцена или семья?

Только семья! Никакая сцена, никакие роли никогда не восполнят недостаток семейного тепла, материнской любви, поцелуя ребенка, его отношения к тебе, вот такого, как у меня к маме. У всех детей характеры непростые, и их не изменишь, это врожденное. Можно и нужно дополнить, огранить, рассказать, что такое «хорошо», что такое «плохо». Ну, а «носорожистость», как я это называю, ничем не вытравишь. Тоня, например, может мне выдать тираду какую-нибудь воспитательную. Не я ей, а она – мне! Мои дочери меня воспитывают!

Как вы относитесь к этому?

Да нормально. Значит, я где-то промахнулась, и, может, мне нужно к ним подтянуться, к их уровню мудрости, несмотря на то, что одной лишь 24 года, а другой – 13. Я очень эмоциональная, но с дочками сдерживаю себя. Однако могу сказать что-то по-свойски или в сердцах. Сидит как-то младшая, Анечка, и говорит: «Мама, ты же пример во всем! Как ты себя ведешь?» А я говорю: «Доченька, извини. Я не права, но я же это признаю».

Если бы у вас не было никакой актерской работы, взялись бы за любую?

В нашей стране ни в чем зарекаться нельзя. И я все могу делать! Могу готовить и, например, открыть ресторан. Безусловно, запросто это не сделаешь. Нужна серьезная спонсорская поддержка, чтобы получился бренд, поэтому его пока и нет. Могу шить. У меня три швейные машинки! Да нам ли быть в печали? Я когда-то обшивала всю семью: и супруга, и маму, и себя, и Тонечку маленькую. Мы тогда жили во времена жуткого дефицита, и невозможно было что-то купить. Так я за ночь могла сделать для дочки великолепный наряд. И для себя тоже.

Вы и сейчас увлекаетесь шитьем?

Меня это успокаивает. Это такое мое! Сшить что-то могу запросто. Сесть за шитье трудно. А так руки чешутся! Восемь мешков тканей – это моя великолепная коллекция раритетных отрезов, которые я покупала, еще будучи студенткой. Бархат, крепдешин… тот еще, нашей киевской фабрики. Сегодня это эксклюзив! Сшить бы из всего этого какую-то летнюю коллекцию. Тоже об этом думаю. Так что мы не пропадем. Я воспитана «як справжня українка». Прабабушка моя по папиной линии, Анастасия, на которую я безумно похожа, родила 16 детей. Во время голодомора, когда очень много умерло детей, она не потеряла ни одного! Как она умела из ничего сделать что-то! Наша страна вообще держится на женщинах. Прабабушка моя еще и обладала даром лечить. В моей творческой карьере, кстати, были роли экстрасенсов, однажды в сериале даже сыграла игуменью, которая лечила людей. Вот сейчас сижу и думаю: может, это какой-то намек? Может, надо заняться? Может, это и есть моя миссия, которую предстоит еще раскрыть?

Неужели мало того, что вы уже раскрыли?

Я не говорю о том, мало или много. Хотя, конечно, мало! Хочется быть больше полезной людям. Лечить – это же счастье величайшее! К моей прабабушке полсела ходило. Она не ведьма какая-то была, а именно лекарь. И знала травы. А я сыграла в фильме «Голос травы» молодую знахарку. Вот и думаю: возможно, не просто так эта роль была дана? А как я неравнодушна к травам! Где бы ни была, обязательно остановлюсь около бабушки с травами, что-то да куплю. День всегда начинаю с травяного сбора. Конечно, могу и чашку кофе выпить, но сейчас все реже и реже. Ведь что мы пьем? Мы же гробим себя пакетированными чаями. Я вообще увлечена темой физического и морального здоровья, написала две книги – о кулинарии и о рецептах красоты. Там каждая строка мною написана, это не кто-то за меня делал. Сфотографировано каждое блюдо на моей кухне, моими руками приготовлено.

Рецепт вашей красоты – травы, народные средства?

Не только, конечно. Я никогда не курила, не злоупо-требляла спиртным. В этом мне повезло с супругом, он такой же. И так мы воспитываем детей. Конечно, нужно их подталкивать. Пробежка утром… ой, прямо выдираю из постели. Ну, а как иначе? Только своим примером, авторитетом. Жаль, не каждый день получается бегать. Вот сейчас у меня срочный ввод, а спектакль уже на выпуске, и я бегаю здесь, на сцене. В ситуации, когда приходишь домой после съемочного дня в 16-20 часов, тоже думаешь не о беге, а о том, кто бы тебе расстегнул молнию на платье. А надо идти еще душ принять! Когда нет сил, нельзя себя добивать. Все нужно умеренно распределять. Ну и здоровое питание. Я люблю подкрепить сказанное демонстрацией. Вы думаете, что? Вот мой обед: гречечка со шпинатом, с паровыми овощами (вынимает из сумки судок). И такой судочек у меня постоянно с собой, и всем рекомендую. Все эти перекусы, перехваты, сигаретка, салями… Потом мешки под глазами. Ну и посмотри на себя через 10 лет! На кого ты будешь похожа в 40-45? Такому отношению к себе и дочерей учу. В семье вообще все должно быть… вместе.

Многие публичные люди занимаются благотворительностью. Вы это тоже делаете всей семьей?

Постоянно. Все, что можем. Виталик объездил много госпиталей с концертами, просто с гитарой.

Я слышала когда-то, как вы пели вдвоем...

Мы так и поем. Это такой наш жанр особый, личный, и это лучшее, что может быть, – живое исполнение, беседа задушевная с нашими воинами, с людьми, которые пострадали, с беженцами. Частенько нас приглашают в онкоцентр, выступаем, ходим по палатам, говорим. Это не работа, это наше призвание – быть рядом. Ведь материально – это так мало! Нам сейчас нелегко, как и всем. Уже год мы сотрудничаем с миссией «Милосердие без границ». Организовал и вдохновил ее православный священник отец Захария. Каждый раз он везет 150 тонн помощи, и это, наверное, уже какой-то пятидесятый транш. Мы стоим около супермаркетов, собираем продукты. И корона не падает. Я человек совершенно не звездный!

Марина Королева

Фото facebook.com/osumska